Их союз все воспринимали как мезальянс. Семен Сергеевич Серенький, физик и бард, милый тихий великан с большими грустными глазами, чей характер в полной мере соответствовал фамилии. Генриетта Марковна Гольцман – высокомерная, творчески взъерошенная, резкая, невероятно начитанная, язвительная. Худенькая и маленькая, но с низким голосом. При всей громогласности и баритональной основательности, в ее речи чувствовался бархат филологического факультета, вкрадчивость и интрига.
Они познакомились у друзей. Просторная кухня тонула в сигаретном дыму. Не курил только Семен. В один прекрасный момент Рита собралась домой, как обычно, не прощаясь. В дверях столкнулась с Семеном. «Незаметно покидаете собрание?» – небрежно кинула ему Рита, втискивая ногу в туфлю. «Как и вы», – тихо ответил Семен, набрасывая гитарный футляр на плечо. Молча вышли. В лифте молча смотрели друг на друга. В эту самую минуту они вдруг почувствовали, что им больше не захочется расстаться.
Он распахнул дверь подъезда, Рита проскользнула у его плеча, и запах ее волос стал его воздухом навсегда. Они не спросили друг друга, в какую им сторону, к какому метро. Все было понятно без слов: им по дороге.
Генриетта любила делать загадочным каждое событие в жизни. Расписались они тайно, Семен не сопротивлялся, он был ведомым в этом союзе. Решения за двоих принимала Генриетта, могла нарушать все мыслимые и немыслимые правила. Например, родила сына вопреки запретам врачей и уговорам Семена не рисковать. Просто не сообщила мужу, что это были «опасные дни».
Муж служил ей, всегда рядом, рука в руке, никогда не спорил и всегда тихо оберегал, слушался и исполнял желания. Он искренне считал, что его предназначение в жизни – не достижения в области нелинейной оптики и поляризации люминесценции. Его миссией в этой жизни была любовь и забота о Генриетте. Сын Марк был очень похож на него, тоже обожал мать.
Работала Генриетта Марковна доцентом филфака университета. Была крайне своенравной, из-за чего долго не печаталась и с трудом защитилась. Но студенты ее обожали. Аудитории были битком.
В 72 года ей стало тяжело подниматься на помост кафедры, и она сделала шаг «в сторону конца».
– Семен, на работу я больше не выйду, у меня все болит. И прошу, просто дай мне умереть в моей постели, – сказала за ужином, отодвинула рис с мясом. Закурила прямо за столом, чего обычно себе не позволяла, хотя с сигаретами не расставалась, несмотря на тремор и пигментные пятна, величиной с Аргентину.
Семен растерялся.
– Что болит? Как давно?
– С осени…
– Рита! Май на дворе. Ты скрывала?! Опять тайны от меня?
– Да. Я на таблетках, обезболивающих. До сих пор помогали. У меня в груди опухоль.
– Ты с осени лечишься и мне не рассказала про диагноз?
– Я не уверена в диагнозе. И я еще не решила, надо ли лечиться…
Седые брови Семена встали дыбом.
– В смысле? Ты не обращалась к врачам?
– Я сначала хотела съездить в Прагу. Помнишь, мы же планировали. Хотела туда поехать с волосами. Ведь от химиотерапии выпадают волосы, – каждое движение давалось ей с болью. Маленькая подбитая птичка…
Семен Сергеевич молчал. Слова не находились. Последнее время он видел, что жена схуднула, причем довольно быстро. Это было заметно по впалым щекам. Видел также, что волосы не были уложены как обычно, а лишь впопыхах расчесаны по бокам, сзади прическа сохраняла след от подушки. Но он любил Генриетту любую и никогда не позволил бы упрекнуть жену, что она перестала следить за внешностью.
Так ей удалось скрывать болезнь до последнего, пока силы полностью ее не покинули. В этот момент роли в семье моментально поменялись. Командовать начал Семен. Он договорился о приеме у онколога и нашел друзей, которые одолжили инвалидную коляску. В туалет ходили вместе.
– Ритуля, не стони, еще три шажочка.
– Как же ты меня раздражаешь, Семен, своими уменьшительно-ласкательными суффиксами. Это – снисхождение и жалость, а я требую уважительной помощи, просто подай руку, как даме, выходящей из кареты.
– Ишь ты, требует. Генриетта Марковна, извольте помолчать на пути в сортир.
В инвалидном кресле, с охами и руганью Генриетта Марковна и ее верный паж штурмовали порожек моего кабинета. Я извинялась за нашу не слишком «безбарьерную среду».
Пара старых московских интеллигентов, измученная болезнью пациентка, словно запятая, криво застывшая в кресле. Заботливый и растерянный муж, большой сгорбленный великан, вталкивающий жену в неизбежное лечение.
Генриетта Марковна тщательно маскировала страх под язвительными шуточками в сторону болезни и своего жалкого состояния. Семен Сергеевич был сосредоточен и серьезен.
– Сначала будет капельница. Она может усилить боли в костях, но это быстро пройдет. Плюс гормональные препараты.
– А химиотерапия? Мне уже поздно?
– Она вам не показана. У Вас гормоночувствительный рак. Он лучше реагирует на гормоны.
– Я упустила время? У меня метастазы в костях…
– Подумаешь, метастазы. Их тоже постепенно одолеют гормоны. А еще капельницы бисфосфонатов…
Это было в мае. После моей консультации Генриетта Марковна начала лечение, мы еще несколько раз виделись, обе были довольны результатами. А однажды в сентябре, раздался телефонный звонок. Неизвестный номер, значит, кто-то из пациентов.
– Елена Федоровна, я вас решительно приветствую. Это Генриетта, – на том конце провода грохотал хриплой амплитудой голос, – Голубка моя, я со странным вопросом. Простите, что в пятницу. А мне пиво можно?
– Генриетта Марковна! Рассмешили! В разумных пределах вам можно все! – я улыбалась, если такой вопрос, значит, все хорошо.
– А вы любите чешское пиво, Елена Федоровна?
– Еще бы, люблю, конечно.
– Привезу вам из Праги пива, доктор!
– Вы аж в Прагу свои хрупкие кости повезли? Рисковая дамочка. Искренне восхищена.
Генриетта Марковна лечится. Динамика – блеск. Снова преподает. Собирается на горные лыжи вместе с семьей сына. Я попробовала ее отговорить, но не вышло. Впрочем, она не кататься собирается, а просто посмотреть, как другие катаются. Ну и ладушки. Уменьшительно-ласкательно, но искренне. Живите долго, Ритуля.
Искренне Ваша, Доктор Лена.
Клинические особенности лечения РМЖ у пожилых разобраны в статьях “Факторы риска у пациентов в возрасте при выборе лечения от РМЖ” и “Лечение РМЖ у пожилых пациенток”.
11205303/RIB/web/06.24/0