Радиоведущая, диджей, мама 3 детей, РМЖ и туберкулез в ремиссии
Как это было
Все началось с банальной усталости. В течение целого года, который предшествовал диагнозу, я чувствовала себя чудовищно уставшей. Мне казалось, что это мое нормальное состояние: недавно родился третий ребенок, старшими занималась активно, успевала работать на радио, иногда даже по ночам. Но однажды мне приснился сон о том, что у меня в груди опухоль. Я проснулась с утра, начала себя осматривать и нащупала маленькую горошинку в правой груди. Я позвонила на тот момент будущему мужу, в семье которого уже случался рак груди, так что он прошел через это от и до. Он сказал быстренько бежать по врачам. Я бы и сама побежала, потому что в этом плане я человек очень ответственный. Учитывая, что у меня трое детей, болеть мне было категорически нельзя.
Я сделала маммограмму. Мне сказали: ничего страшного, это фиброаденома, приходите через годик. Мы не поверили. Я вышла из клиники, перешла через дорогу, зашла в первый попавшийся платный центр и сделала УЗИ груди. Там мне уже сказали, что это похоже на рак. Если бы я послушала врачей, если бы не опыт мужа, через год я бы уже не пришла. Потому что позже у меня нашли еще и туберкулез, в самой последней стадии.
С тех пор я всегда обращаюсь за вторым-третьим мнением. Потому что врачебные ошибки имеют место быть, и одно мнение, как показала практика, может быть фатальным. Поэтому я крайне советую, получив диагноз – киста, фиброаденома, мастопатия – не важно какой, обязательно его перепроверить. Желательно у маммолога-онколога. Чтобы не сожалеть потом об упущенном времени. Пусть даже мнения будут противоречивыми, всегда лучше иметь поле для размышлений.
У меня не было времени испугаться по-настоящему, потому что все происходило очень быстро. Быстро поставили диагноз, было сделали гистологию. Конечно, большую роль сыграл муж, который меня успокоил. Сказал, что все могло бы быть гораздо сложнее, что излечивают и не такие стадии. Поэтому все будет нормально. И поскольку я сама оптимист, то ему поверила. Мне хотелось поскорее со всем этим покончить и жить дальше. Обычно лечение такой стадии занимает месяцев восемь, максимум год. И если бы не туберкулез, то все было бы так.
В моем случае шанс остаться в живых был один на миллион. Наверное, всего один раз я очень сильно поплакала. Часа два ревела, выплакала все свое горе, весь свой страх перед происходящим. И потом просто поставила себе задачу: во что бы то ни стало выжить. Даже если для этого должно произойти чудо.
Началось лечение. Обследования, операции, химия. Помню, как очень долго лежала в туберкулезной больнице, а это не самое веселое место. После операции было чудовищно тяжело и больно, а больничная обстановка угнетала. Чтобы не сойти с ума, я смотрела фильмы. Мне муж накачал комедий, и я без конца, с утра до вечера смотрела одну за одной. Хохотала на всю больницу. И кажется, мне это помогло. Важно отвлекаться, чтобы не гонять мысли по кругу.
Страха нет
Страх – главный враг в борьбе с раком. Его еще называют онкофобия или канцерофобия. Именно страх заставляет людей откладывать визит ко врачу. А вдруг я пойду и у меня чего-нибудь обнаружат? Да, обнаружат. И слава богу, если обнаружат на ранней стадии.
Пугает даже не рак, пугает неизвестность. Что делать, как лечить, каков прогноз? Но не меньше пугает стереотип про неизлечимость, который мы усвоили от наших родителей. Ведь они жили в те времена, когда рак лечить еще не умели. Наверное, оттуда идут истоки онкофобии, из-за которой у людей опускаются руки. Нам давно пора забыть эти предрассудки прошлого.
Я вижу прямую связь между онкофобией и смертностью. Женщина боится, затягивает походом ко врачу, если что-то у себя обнаружит или почувствует первые симптомы. Затягивает просто потому, что боится получить диагноз, или думает, что само пройдет, что сейчас просто такой период. В этот момент включается стадия отрицания: со мной такого быть не может. Думать так не просто глупо, а опасно для жизни.
Я никогда по-настоящему не боялась рака. Я журналист и постоянно нахожусь в потоке информации, в том числе по теме медицины. Поэтому прекрасно знала, что рак – это не приговор. Боялась я исключительно за детей. Младший был еще маленький, но старшим нужно было сказать. Голову сломала, как подобрать слова. В итоге нормально сказать не получилось, дети узнали случайно из разговора, сделали не очень хорошие выводы и сильно пострадали психологически. Я до сих пор расхлебываю последствия, до сих пор ходим к психологам.
А с онкофобией я борюсь по-своему. После случившегося я рассказала обо всем в соцсетях и сразу приобрела там кучу подписчиков. С тех пор я всем помогаю, рекомендую врачей, успокаиваю. Ко мне обращаются абсолютно разные, порой совершенно незнакомые люди. Они пишут в полной растерянности, особенно когда только получили диагноз. Потому что, во-первых, шок, во-вторых, ничего непонятно, и в-третьих, страх. Тут я сама выступаю для них в роли психолога. И радуюсь, когда удается приводить людей в чувства. Я поддерживаю их, даю необходимую информацию.
Определенность успокаивает
Я буквально по шагам объясняю, что делать, как себя вести. Обязательно напоминаю, что онкологические заболевания излечимы, что люди в ремиссии по 30 лет живут, что все можно контролировать. И конечно рассказываю свою историю: люди приходят в ужас и понимают, что на самом деле у них все не так уж плохо. После чего они уже моими глазами смотрят на проблему. Рак? Ну и что тут такого? Значит, будем лечиться.
За последние 10 лет лечение онкологических заболеваний шагнуло далеко вперед. Ситуация изменилась кардинально. Я знаю, о чем говорю: 15 лет назад я была волонтером в детской онкологии. Тогда острый лейкоз у маленьких детей считался неизлечимым заболеванием. Сейчас излечивается до 90% детишек. Такие цифры обнадеживают. Появилась таргетная терапия, которая не отравляет весь организм, а убивает исключительно раковые клетки. Медицина не стоит на месте, и об этом нужно знать.
С онкофобией надо бороться и у себя в голове, и близких наставлять на путь истинный. У меня есть подруга, которую я просто пинками отправила к маммологу. Я отправила ей телефон врача и сказала записаться, иначе сама ее запишу. Она боялась ужасно: а вдруг что-нибудь найдут?
Проверяться надо, потому что рак не болит
Сейчас с ней все в порядке, со мной она прошла весь этот путь, всегда была рядом, приезжала ко мне в туберкулезную больницу. Другие друзья тоже приезжали, никто не побоялся прийти в такое место. Для меня это было удивительно, и я очень благодарна им за поддержку.
Жизнь продолжается
Рак многое во мне изменил. Я всегда была большим эмпатом. Всегда всем помогала по мере возможности. А сейчас эта эмпатия возросла до невероятных масштабов. У меня ощущение, что я всю боль мира принимаю на себя. Так, конечно, нельзя. Но это касается только страданий других людей. По отношению к себе я стала буддистом. Все принимаю спокойно. Я не смирилась с диагнозом, просто продолжаю бороться. Я иду дальше и ничто меня не остановит.
Я даже не предполагала, что у меня внутри такой стержень железобетонный. Я всегда думала, что я довольно слабая, что характер у меня мягкий, а оказалось все наоборот. Рак показал мне, на что я способна. Показал, какой сильной я могу быть.
Еще я начала писать сказки. На заказ, не только для детей, но и для взрослых, пожилых людей. Идея пришла сама по себе, когда я сидела на пособии, муж потерял работу, и положение было отчаянное. Я сидела и думала: чем же я могу заниматься? Что я умею? Я умею писать. Что я умею писать? Я умею писать все. Но интереснее всего было бы писать сказки. Попробовала – получилось. Спросила в соцсетях у людей, интересна бы им была такая тема? Оказалось, что очень интересна – получила сразу много заказов.
Теперь это мой небольшой бизнес, который позволяет мне оставаться финансово на плаву, поскольку работать по специальности я больше не могу, тяжелое лечение оставило свой след. Эти сказки люди заказывают для себя, для своей семьи, это очень личное. Я оформляю их в красивые красочные книги, в единственном экземпляре. Это память на долгие годы, своего рода семейная реликвия. Например, недавно дедушке на столетие семья заказала огромную книгу, посвященную ему и его жизненному пути. Люблю выкладывать потом у себя фото счастливых обладателей.
Что помогает мне держаться? Близкие, семья, дети – это понятно, все мы ради них живем. Но еще я вдруг полюбила саму себя. Как в самолете: надень спасательный жилет сначала на себя, потом на ребенка. Сейчас я у себя в приоритете. И я очень себе нравлюсь. Безумно сама себя люблю, и хочу, чтобы боль наконец покинула мое тело. Я всеми фибрами к этому стремлюсь.
Советы тем, кто только в начале пути
Первое и самое важное – это самообследование. После каждого менструального цикла ощупывать себя, прямо в душе: намылить грудь и аккуратно, тщательно осматривать, включая подмышки, на предмет каких-то уплотнений.
Женщинам, которые уже родили, хотя бы раз в год посещать маммолога и делать маммограмму. Особенно если в семье у кого-то был рак.
Ну и главное. Дорогу осилит идущий. Если женщина сядет, опустит руки, будет плакать, неделю, вторую, третью, то просто замкнется в своем горе, закопается в своем страхе. Есть ведь такие, которые даже своим близким ни о чем не рассказывают. Это путь в никуда.
Встань и иди. По врачам, по сайтам, по форумам. Сейчас есть сообщества пациентов, есть специальные группы, где консультируют врачи-онкологи. Есть всевозможные ресурсы в интернете, в том числе и проект «Поднимите руки». Можно и мне написать. Главное – ни в коем случае не останавливаться, не ждать у моря погоды. При любом подозрении – просто идти обследоваться. Спокойно и хладнокровно, с решимостью и надеждой на лучшее.