2 стадия, ремиссия
Рак меня перехитрил
У моей мамы был рак молочной железы, так что я периодически обследовалась и была уверена: «Какая я умная, все про рак знаю и поймаю его на ранней стадии!» Но он меня, конечно, перехитрил, и нашли его не на самой ранней стадии, а на второй. Я сделала несколько операций, прошла курсы химии и лучевой терапии. С 2013 года сижу на гормональной терапии и постоянно обследуюсь.
Я всегда за радикальные решения
Когда объявили диагноз, сказать, что это был шок – ничего не сказать. «Почему это со мной?» Первые сутки — полная растерянность. Но я человек действия. Уже утром с мужем и дочкой мы стали штурмовать больницы, обследоваться и быстренько-быстренько все делать. Через две недели мне определили стадию рака и предложили несколько вариантов лечения. В каждой больнице свои методики. Я выслушала несколько вариантов. Потом сели семьей, приняли решение, по какому пути лечения мы идем.
Шла на операцию как на праздник
Я всегда ложилась в больницу основательно. Перевозила полдома туда, оборудовала палату. У меня там висели картины, лежали мои любимые вещи. Я создавала свой микромир, в котором мне этот месяц лечения будет переносить комфортно. Самое трудное – начать. Дальше уже спокойнее, потому что за тебя берутся профессионалы, а мы, как говорится, отдохнем под наркозом. Я каждый раз шла на операцию как на праздник, потому что это было уже движение к выздоровлению.
Не проверяться – просто невежество
Только глупые люди говорят: «Она победила рак». Рак нельзя победить! Раковые клетки есть абсолютно во всех людях и надо просто научиться как-то с ними жить. Миллионы людей живут с диабетом, с гепатитом С, со СПИДом. Почему же больше всего мы боимся рака? Он может возникнуть у любого, даже самого здорового человека. Рак – не приговор, особенно, если проверяться. Если человек десять лет не был у врача, его может ждать любой сюрприз, и не только рак: есть немало заболеваний, от которых можно сгореть буквально за три дня. Не проверяться – это просто невежество. Нельзя говорить: «Мне было некогда. Я растил ребенка. Я работал. Я выплачивал ипотеку». Это глупости. Мы каждый день чистим зубы, убираем кровать, ходим на работу. Так что, это невежество – не делать УЗИ раз в полгода, не ходить к стоматологу, к гинекологу. Своим машинам мы меняем масло, смазываем, отвозим на ТО – чтобы они нас возили. А как же не проверять свой организм? Проверяться надо любому нормальному цивилизованному человеку. Все остальное – лень и предрассудки.
Мы не знаем своих резервов
Все люди по-разному проходят этапы лечения. Мою маму на «химии» не тошнило, а я ту же самую химию проходила «в лежку», пять дней жила между ванной и туалетом. Мама «лучи» проходила ужасно тяжело, а я – легко, весело и с песнями. Не надо бояться никаких побочек. Мы не знаем своих резервов, и не знаем, какие мы разные.
Я никогда не курила, не пила, занималась спортом, вела здоровый образ жизни, и по-своему проходила лечение. Кто-то – по-другому. Поэтому не надо настраиваться, что если у Марьи Ивановны было так, то и у меня будет так же. Единственное, что будет у всех одинаково – выпадут волосы. Кто бы что ни говорил – никому не верьте, волосы выпадают! Этого женщины боятся больше всего. На самом деле, на всем этом пути это самое легкое, что может произойти.
У меня коса была всегда до колен. И я тоже сначала подходила ко всем в больнице и спрашивала: «А как вы пережили выпадение волос? Как вы не застрелились? Как вы на себя в зеркало смотрели?» А когда я их потеряла, то уже не понимала людей в коридоре, которые подходили ко мне с этим же вопросом. На самом деле, ты настолько поглощена в этот момент задачей выздоровления, что волосы – это такая мелочь, это насколько глупо на фоне того, через что мы проходим! Зато какие были интересные этапы потом, когда волосы вырастали, совсем другие, несколько раз меняли цвет. Я все время была разная. Это было так интересно!
Надо понять, для чего дан рак
Химия для меня была перезагрузкой. Я восприняла это так: я продезинфицировала все, что было плохого у меня в организме. Вместе с волосами ушла вся плохая энергетика, все болячки, которые волосы впитывали, все раковые клетки.
Надо для себя решить, для чего тебе был дан рак – и мозги встанут на место. Я поняла, что со мной это случилось очень вовремя. До болезни я была мега-успешной в карьере, руководителем, у меня было много направлений в работе, я все время работала, все время зарабатывала. А зарабатываешь – надо потратить, вот мне и представился повод потратить все на рак. Что после болезни изменилось? Вкус к жизни. До рака я даже не видела, как времена года меняются, а теперь каждый день проживаю с удовольствием.
Запишитесь на первичный прием.
Или получите второе мнение.
Мое мировоззрение полностью поменялось
Болезнь сказала: «Стоп. Больше такой круговерти не будет. Не нужно столько денег. На это уйдет вся жизнь: зарабатывать, а потом тратить». С 2013 года я приняла решение, что больше не буду так работать. Рак – это новая жизнь, просто надо сесть и подумать: для чего тебе это дано? Я теперь не хожу на работу, не зарабатываю деньги, я занимаюсь волонтерством, благотворительностью. Я для себя решила, что пока мне Бог это дает, значит, я должна помогать людям. На хлеб с маслом мне хватает, а без черной икры я могу прожить. Я люблю кабачковую, баклажанную.
Не нужно быть страусом
Рак – это такое заболевание, когда надо держать руку на пульсе, следить за своими параметрами. Для этого сейчас есть все. Врач не будет отслеживать твои лейкоциты, онкомаркеры, сделала ли ты УЗИ раз в четыре месяца или забыла. Он не будет тебе звонить и уточнять: «Вы УЗИ сделали?» — потому что у его кабинета полный коридор других пациентов, которые хотят жить. В отношениях с раком нужна активная жизненная позиция. Не поленись, открой бумажку с результатами анализов, там все написано: лейкоциты, твои показатели – показатели нормы.
Эту позицию я стараюсь привить тем, кто спрашивает моего совета. К каждому нужен свой подход. С кем-то я просто говорю, кого-то тереблю по нескольку раз в день, на кого-то могу и «наехать». Кого-то надо просто обнять. Есть люди, у которых нет мотивации жить. Значит, надо эту мотивацию найти.